На главную сайта

БИБЛИОТЕКА
ЗАВТРАШНЕЙ
КНИГИ

Ури-Цви Гринберг

К 110-летию со дня рождения и 25-летию со дня смерти

Ури-Цви Гринберг

Вера Горт

Переводы

ОН БЫЛ СУМАСБРОД

Да, он был сумасброд. Потому что монеты – ему их бросали, он – не подбирал,
удивляя народ.
Он лишь пел перед лицами окон и брёл
по дворам.

“Выбирайтесь из платьев, нагие! На глянцевых мускулах тел пусть мелькает дорога! –
так он пел, – дайте руки друг другу – в биении пульсов – в едином порыве – не дрогнув –
раскопайте хранилища кладбищ, в ладонях согрев черепа мертвецов, – пусть их много! –
дайте каждому черепу – по человеку! –
авой мне и ой –
их глазницам – по веку!,
наполняя пустоты душой…

Люди-пленники каменных джунглей, во имя грядущих – впишите в бегущую кровь
все начала событий, стенной штукатуркой хранимые, всё – вплоть до губ чердаков, –
происшедшее в тысячелетии нашем шестом –
аллай, ой – горе мне! – чтоб рыдать… обо всём…

Днём, лунатики, выйдите в мир, как ночами во сне, набредите на главную трассу,
запряжённых коней потащите сквозь гущи базаров с набитыми кормом мешками!
Следом – женщины, ярко нагие, со скрипками громкими в длинных руках, с фонарями,
словно с молниями, с барабанами, будто с громами!.. В путь! – тысячи ваших вагонов
на решающем из перегонов
сдвинув разом, –
вперёд, поезда!
Аллай, ой мне, беда…

Я сзываю в далёкую дивную область: львов, тигров, наследников царских, царей.
И придут, и сыграют там пьесу, которая жизни живей,
ибо юноши - те, что под спудом Вогез и Карпат, – стали мертвых мертвей…
Не до девушек им после стольких смертей,
пропадает нутро у них – не до еды,
вот уж нет у них уст –
не попросят воды…
Аллай-ойя, о грусть…” –

так он пел. Приоткрывшие окна мужчины кричали певцу: “Тише, псих!”
Да и женщины – если
и склонялись на песни
из распахнутых окон, обнять порываясь его, – всё ж, захлопывали створки встык,
не зазвав его в дом ни на миг…


ВСЕВЫШНИЙ НА ПОЛЮСЕ

…Всё же есть в мире Бог и живёт Он – всегда.
Жив Он жизнью сплетения солнечного – ощутите! –
нервной жизнью узла, воедино стянувшего нити
отовсюду: от хлебного ломтя, от запаха дна
непросохшей кастрюли в походной печурке… В обитель

пробираясь босыми ногами меж адовых игл
к тем, кто, жизни пугаясь, в безумьи себя потеряли,
Он взывает к их крови, ещё не обняв их самих,
к их телам, не упавшим покуда за борт в когти брызг,
укрепляя ладони матросов, берущих на бриг
захлебнувшихся тяжестью вод под морями…

Ночь… Прислушайтесь, меридианами боли своей
прикреплённые к сердцу Его!: тихий шорох дверей..,
медсестра между коек больничных щепоткой и оком
милосердие делит… Бог – ближе и ближе… Бог – около…

Источник
 

К СОДЕРЖАНИЮ РАЗДЕЛА  

вверх

Рейтинг@Mail.ru