АНТИТЕРРОР на сайте «Дом Корчака в Иерусалиме»

Литературный конкурс
имени
Януша Корчака

Студия "Корчак" Наши программы
К оглавлению раздела "Литературный конкурс «Террор и дети»"
РЕПОРТАЖ об открытии литературного конкурса «ТЕРРОР и ДЕТИ»
Положение о конкурсе

ПРИЗОВОЙ ФОНД КОНКУРСА
Итоги первого этапа
Программа церемонии открытия конкурса

Внеконкурсные произведения

Мири ЯниковаМири Яникова

К рассказу "Фонарик в темноте"
К рассказу "Демонстрация"

УЗКИЕ ВОРОТА

(Рисунки иерусалимских детей из студии "Корчак")

Ненавижу ездить по вечернему незнакомому городу. Только совершенно неотложные дела заставили меня забраться сюда. По карте получалось, что я должна была свернуть на третьем перекрестке после въезда, но название улицы там оказалось другое. Уже на следующем светофоре я поняла, что проехала нужный поворот, и надо возвращаться. Ну, конечно, обычная история - ни на первом, ни на втором и ни на трех последующих перекрестках не разрешен разворот. Я перестроилась в правый ряд, чтобы заехать в переулок и там развернуться.

Переулок оказался узким и заставленным с обеих сторон машинами. Я немного проехала вперед и увидела за углом овощную лавочку. Вспомнив, что дома кончились помидоры и яблоки, я стала искать, где можно припарковаться. Естественно, задача оказалась непростой. Я свернула в еще более узкий переулочек, машинально проехала чуть вперед, подумав о том, как же все-таки хочется спать… Не надо было ехать сюда после работы, можно было и завтра утром… Выйдя из задумчивости, я огляделась и очень удивилась: мест для парковки здесь было немерено. Попросту говоря, вдоль узкой, как труба, улочки, на которой я оказалась, не стояло ни одной машины. Я испугано оглянулась - может быть, я не заметила запрещающий въезд "кирпич"?

Никита Казмирук. Иллюстрация к рассказу Мрири Яниковой "Узкие ворота"Я не нашла сзади никакого дорожного знака. Мало того, я не обнаружила и улицы, с которой свернула. Нечего и говорить, что, посмотрев опять вперед, я не нашла никакой овощной лавочки. Улица состояла из низких серых домов, стоящих вплотную друг к другу.

На дрожащих ногах я вышла из машины. Прямо передо мной оказались узкие ворота, ведущие, видимо, во двор. Они были открыты, и я вошла в них.

Я остановилась, осматривая серый дворик с двумя деревцами. Больше всего мне хотелось бежать отсюда в оставленный мною мир. Я вернулась к воротам и выглянула в них. Моя машина стояла на месте. Значит, путь назад открыт. А в таком случае, почему бы здесь не осмотреться?

Вглядевшись вперед в полутьме, я увидела, что дворик был проходным. Я пересекла его и вышла на другую улицу, более широкую. И на ней наконец-то обнаружились прохожие.

Они были одеты так, как одеваются в Меа Шеарим. Странно, я и не знала, что в этом городе, прилегающем с юга к Тель-Авиву, имеется религиозный район… Э, не утешай себя, тут же подсказал мне сидящий во мне ехидный собеседник. Никакой это не пригород Тель-Авива, ты же прекрасно это понимаешь. Здесь и пахнет по-другому. Это Европа, и, похоже, не то чтобы совсем наше время… но и не такая уж дальняя история… Вопрос, как ты сюда попала. Хотя, ты же сама знаешь, что имеешь обыкновение время от времени попадать в разные странные места... Хорошо, что дорожная полиция об этом не знает… А впрочем, путь назад открыт.

Подбодренная последней мыслью, я двинулась вдоль улицы и услышала монотонное пение. Ага, тут, видимо, синагога. Пение прервалось, и из дверей ближайшего дома начали группами и по одному выходить мужчины. Все они прошли мимо меня и разбрелись по домам и переулкам.

Я заглянула внутрь. Около двери висело какое-то объявление. Оно было на идише. Но кое-что в нем я понять смогла, а именно, - проставленную внизу дату. Быстро совершив в уме вычисления, я перевела ее в григорианскую, и у меня потемнело в глазах.

Внутри синагога выглядела так, как любая синагога в мире. В ней был шкаф со свитками Торы и ряды скамеек. В углу помещения сидел, раскачиваясь над раскрытой книгой, мальчик лет тринадцати. Он поднял на меня огромные опушенные густыми ресницами глаза. Его лицо было бледным и одухотворенным. И странным. Я не сразу поняла, в чем заключается эта странность, но потом сообразила: он все знает. Он знает о своей судьбе. Знает он и обо мне - во всяком случае, о том, откуда я здесь взялась. Мало того, он знает, что именно я ему сейчас предложу. И еще знает, что он мне ответит…

Наташа Бимбат. Иллюстрация к рассказу Мири Яниковой "Узкие ворота".Он чуть улыбнулся, и я поняла, что можно начать разговор без предварительных объяснений.

- Здравствуй, - сказала я.

- Здравствуй, - кивнул он мне.

- Скажи, а война уже началась? - спросила я.

- Началась. Но пока еще не у нас.

- А… ты знаешь, чем она кончится?

- Знаю. Нас не станет.

Я подошла к нему ближе.

- Как тебя зовут?

- Хаим.

- Хаим, у тебя большая семья?

- Нет, я сирота, живу у тети.

У меня просто перехватило горло от нахлынувшей надежды:

- Пойдем со мной! Пошли, здесь два шага. Мой старший сын - почти твой ровесник…

- Я не могу, - сказал мальчик.

Сзади послышались шаги. Я обернулась и увидела мужчину в меховой шапке - "штраймле".

- Шалом, - сказал я ему.

Он кивнул:

- Шалом.

Потом он обратился к Хаиму:

- Иди домой, поздно уже.

- Ой, нет… простите, мы не договорили с Хаимом! - сказала я.

- Ты можешь поговорить с ребе, он тебе лучше все объяснит, - сказал мне Хаим. Потом он взял одну из книжек и вышел на улицу.

- Подожди!.. - крикнула я ему вслед. Я колебалась, нужно ли мне броситься за мальчиком. Но ребе остановил меня.

Наташа Бимбат. Иллюстрация к рассказу Мири Яниковой "Узкие ворота".- Давайте все обсудим, - произнес он ровным голосом и сел, кивнув мне на соседнюю скамью.

Я тоже села - все равно ноги у меня подгибались.

Ребе смотрел на меня, ожидая, что я начну разговор, и я поняла, что с ним тоже не нужны предисловия.

- Я могу увести отсюда вас всех. Я знаю, где есть ворота...

- Ворота - куда?

- В Эрец-Исраэль!

- Я тоже знаю, что существуют ворота в Эрец-Исраэль. Некоторые из моей общины, самые рассудительные, ими воспользовались. Увы, эти ворота слишком узки... Мы просто не успеем все пройти через них.

- Но, может быть, хоть кто-то... Хотя бы начать. Выстроить там очередь и проходить. Многие успеют!

- Те, кто должен уйти, уходят. Но большинство должно остаться.

- Почему? Поймите, мы же с вами говорим о разных воротах. Вы - об официальном оформлении отъезда в Палестину. А я - о воротах, через которые я к вам попала, они в конце проходного двора, я помню дорогу. Чтобы пройти через них, ничего даже не надо оформлять...

Больше всего я боялась, что он сочтет меня сумасшедшей и закончит разговор. Но он выслушал спокойно и произнес:

- Мы говорим об одних и тех же воротах. Тот, кто должен уехать - уезжает. Но большинство останется.

- Почему?!! - почти закричала я. Перед моими глазами возник мальчик, раскачивающийся над книгой… И тут ребе произнес:

- Спроси об этом у Хаима. В конечном итоге, решать должен он.

Я быстро попрощалась, кинулась к двери на улицу и с облегчением вздохнула - Хаим терпеливо поджидал меня. Я подошла к нему и, едва сдерживая слезы, произнесла:

- Хаим, позови с собой свою тетю и пойдем со мной. Я не знаю, как, но уж там-то, в моем мире, мы придумаем объяснение, откуда вы взялись. Ты пойдешь в школу, в которой учатся мои дети. Это хорошая религиозная школа…

- Я не могу уйти.

- Но почему?!

Он помолчал и вдруг спросил:

- Как вы назвали то, что с нами произошло? То есть, произойдет? Холокост?

У меня перед глазами все поплыло. Затем замелькали кадры то ли из снов, то ли из виденных фильмов, где были дымы печей и запах гари...

- Я пойду, - мягко сказал Хаим.

Я прислонилась к стене. Все равно я не смогла бы его догнать.

Ребе вышел из дверей и приблизился ко мне.

- Нас не должно быть больше в этих в проклятых местах, - тихо произнес он.

- Но вы же родились, чтобы жить! - смогла я произнести сквозь слезы.

- Нас не должно быть здесь. Но, как ты считаешь, у нас была возможность не родиться?

- Вы хотите сказать, что вы выбрали родиться, чтобы вот так погибнуть?

- Кто-то же должен это сделать, - глухо сказал он. Потом кивнул и растаял в ночи.

Когда утихли его шаги, я очнулась. Я не помню, как я добралась до машины. Меня била крупная дрожь, и было ясно, что я не смогу никуда ехать, пока не приду в себя. Я откинулась на сидении и прикрыла веки. Дрожь постепенно унялась, и я решила, что пора собраться с силами и ехать домой.

Открыв глаза, я включила зажигание и левый поворотник, и тут сообразила, что стою в ряду автомобилей, припаркованных вдоль переулка - не то чтобы слишком широкого, но вовсе и не такого узкого, как тот, где я только что побывала, и довольно людного. Овощная лавка, ради которой я решила остановиться, находилась на своем месте.

Вот только одно непонятно, думала я, трогаясь с места. Я и при нормальном-то самочувствии очень плохо паркуюсь, а как же мне удалось так удачно втиснуться между машинами и встать в двадцати сантиметрах от бордюра, когда я фактически спала за рулем? Да еще и забыть об этом? Но ведь там никого не было, ты просто подъехала к краю и встала, - пояснил мой внутренний собеседник. И это было правдой… Впрочем, хорошо, что дорожная полиция об этом не знает…

К рассказу "Фонарик в темноте"
К рассказу "Демонстрация"

К оглавлению раздела "Литературный конкурс «Террор и дети»"
РЕПОРТАЖ об открытии литературного конкурса «ТЕРРОР и ДЕТИ»
Положение о конкурсе

ПРИЗОВОЙ ФОНД КОНКУРСА
Итоги первого этапа
Программа церемонии открытия конкурса

вверх

Рейтинг@Mail.ru