|
Внимательных наблюдателей, как и хороших читателей,
очень мало; вникающих в глубину еще меньше;
воспринимающих целостно - редчайшие единицы: таких
можно встретить только среди высокоодаренных натур,
влюбленных в красоту мира и озабоченных не собой, а
истиной.
Лафатер. Из письма Гете
...В прикостромском безлюдном лесу
увидел однажды диво: на разворотистом дубе, матером,
дуплистом, целованном не одной грозой, - на просторном
его плече беззаботно росла веселенькая березка.
Вот так пишешь одну книгу, а в ней вдруг зачинается
другая, породы иной...
В первоначальном виде глава эта возникла еще внутри
молоденькой "Я и Мы", подверсталась потом к "Исповеди
гипнотизера"; теперь ясно: она здешняя, но на самом
деле это отдельная громадная книга, цель коей -
исключительно возбуждение аппетита к чтению другой,
бесконечной...
Давно, слишком давно - рискованно так откладывать -
задумал я книгу-любовницу, которую, в отличие от
книг-жен, все равно как строить, с чего начинать и как
завершать, но можно просто любить, любить каждой
строчкой и запятушкой, любить отчаянно и безнадежно...
Проблема с паспортом
Когда люди, хоть сколько-нибудь
сведущие, говорят о физиономике, то непременно должны
произнести это имя с такою же непреложностью, как
буддисты - имя своего Гаутамы, евреи - Моисея,
мусульмане - Магомета, христиане - Иисуса.
Имя человека, труды которого стали
физиономической библией, будоражит мыслящую Европу с
конца восемнадцатого столетия: Иоганн (Жан) Гаспар
Лафатер, житель четырехъязычной Швейцарии. Он и никто
иной, считается основателем этой полунауки,
полуискусства - хотя вовсе не был в этой области ни
первооткрывателем, ни создателем оригинальной теории.
Просто очень он дело это возлюбил,
очень в него поверил и очень крепко, всею душой
вложился.
Дело, скажем со всей серьезностью,
колоссальной государственной важности.
Только что ваш покорный слуга
сфотографировался на очередной паспорт - экспертное
пособие для органов, охраняющих права человеков от них
самих.
Когда проходишь погранконтроль
международных авиалиний, физиономисты в погонах иной
раз так долго, так недоверчиво и глубокомысленно в
тебя всматриваются, что поневоле начинаешь
сомневаться: а вдруг это не ты, а кто-то другой или
третий?..
Паспорт-то твой, это точно -
паспорт величина постоянная, а вот ты... Ты -
переменная!
Один раз в суете перед вылетом не
успел побриться. Вдумчивый паренек в проходной
пробирке медленным деревянным движением притянул себе
под прыщавый нос мою ксиву и принялся изучать. Изучал
минуту, другую. Изучал третью, четвертую. Изучал
пятую...
За эти минуты я от нечего делать
просканировал вдоль и поперек содержимое двух с
половиной его извилин, вычитал отца-алкаша, хромую
крикливую бабку, несчастную мать, две неудачи с
девушками... А самолет рейса Москва - Париж между тем
дожидаться моего появления на борту вовсе не обещал,
самолет должен был вылетать, время истекало, позади
меня нервничали еще три опаздывающих пассажира...
- Какие-нибудь проблемы, помочь? -
спросил я с максимальной отрешенностью от ситуации.
- У нас проблем нет, - деревянно
ответил паренек. - Это у вас проблемы. Вы лицо
кавказской национальности. Паспорт не совпадает.
Тьфу-ты черт, думаю, а ведь точно,
забыл же: как только чернота под носом и на щеках
выступает, так сразу глаза южнеют...
Я все-таки улетел этим рейсом, но
чего мне это стоило, какой внутренней мобилизации,
какой траты адреналина...
Слишком много лиц на душу населения
Природа щедра: ребенку, отроку, юноше дает огромный
запас нераскрытых сил и возможностей. Цветение
молодости любому дается даром и может скрыть какие
угодно несовершенства. Но далее человек либо растит
эти дары и превращает в истинную красоту, либо
проматывает и губит. После тридцати, тем паче сорока
лет всякий имеет такую наружность, какую заслуживает.
Монтень
Не знаю, ставил ли уже кто-нибудь
на повестку дня эту психоэкологическую проблему. Из-за
городского, транспортного, кино-видео, интернетного и
прочего многолюдья мы стали видеть переизбыток разных
людей, а в результате их не воспринимаем - не
чувствуем. За деревьями не видать леса, за людьми -
человека. Внешность целого мира являет нам телевизор -
но видим ли мы то, что видим?..
Естественные границы и координаты
восприятия человека человеком утрачены. Значит ли
теперь вообще что-нибудь человеческое лицо, внешность,
облик? Дает ли нам что-нибудь, кроме
поверхностно-опознавательных признаков: расы,
возраста, пола, грубых эмоций, явной патологии?..
Когда каждый день, час и минуту в глаза и в мозги к
тебе влазит и столько настоящих человеческих лиц и
столько околочеловечьих морд, рож, рыл, харь, рях,
сколько твоим предкам еще третьего назад поколения и
за целую жизнь не приходилось вмещать - не зашкаливает
ли это воспринимательную способность, не отупляет, не
обнуляет ли природные чувства?
Можем ли мы еще отличать
безобразие от красоты, примитива от интеллектуала,
подонка от праведника, черта от Бога?
Тысячелетиями человечество
наблюдает себя глазами врачей и художников, портных и
актеров, продавцов и писателей, парикмахеров и
священников, астрологов и воров. За последний век -
фотографы, криминалисты, генетики, антропологи, всякие
рекламщики и пиарщики, стукачи, косметологи, всяческие
психологи...
Наружность сопряжена с судьбой,
душа с телом, лицо с характером - это В ОБЩЕМ понятно
и очевидно, а вот в частности, именно в
этой
конкретной частности...
Кто вероятней меня обманет: вот
этот тип или тот?.. Короткошеий, но длинноносый или
коротконосый, но длинношеий?.. С каким из трех
толстяков лучше иметь дело - с лысым, косматым или
жидковолосым? Кто из них даровитее? Кто честнее? Кто
сексуальнее? Кто политик, а кто поэт?.. Кто скорее
сопьется? Кто легче пойдет на супружескую измену? Кто
на убийство?..
"Скажите, доктор, - спросил
недавно озабоченный молодой человек, - если у очень
приятной девушки брови сросшиеся, а глаза немного
навыкате при большом пухлом рте, - это безопасно?" -
"Смотря как понимать опасность, - ответил я. -
Врачебный опыт показывает, что каждая вторая из таких
особ - скрытая истеричка, агрессивная и расчетливая
манипуляторша. Может быть, это как раз то, что вы
ищете?" - "Нет, что вы... Спасибо, доктор... Приму к
сведению... А скажите, как отличить каждую вторую от
каждой первой?"
Лафатер: о физиономическом чувстве
(здесь и далее художественнный перевод с французского
мой. - ВЛ.)
"Любой
человек наделен в той или иной мере физиономическим
чувством; и как сразу, без размышлений и колебаний
отличает белое от черного, так же точно, с первого
взгляда определяет лицо хорошего человека или плохого,
угрюмого нелюдима или весельчака, мудреца или дурака.
Пусть все ученые мужи мира, дружно объединившись,
докажут вам, что никакой физиономики быть не может,
что внешность обманчива, что судить надо по поступкам,
- пусть они убедят вас; но стоит лишь возвратиться к
людям, открыть глаза - и вы моментально забудете умные
рассуждения и будете вынуждены уступить жизни и
покориться истине.
Физиономическое чувство нам так же присуще, как
чувство нравственное... Оно дано и ребенку, и идиоту,
и зверю, и насекомому - это живая нить, соединяющая
все живое. И как бы вы его ни называли - инстинктом
или предзнанием, естественной симпатией-антипатией,
непроизвольным суждением - хоть вообще никак не
называйте, но оно есть! - оно всажено и впечатано в
наши души!
Я говорю: верьте глазам своим, но не просто верьте -
учитесь
верить! Внешность никогда не обманывает, но всегда
пребывает в точном соответствии с той сущностью,
которую выражает, ибо это и есть ее дело: выражать
сущность.
Обманчива внешность только для тех, кто ищет в
ней путеводитель своей корысти. Умерьте ее - и читайте
раскрытую Книгу Истины!
Особо подчеркиваю, что физиономическое чувство
есть чувство не только настоящего, но и БУДУЩЕГО - оно
дает нам возможность распознавать те характеры,
которые еще скрыты, не развились, не развернули себя.
Мы ощущаем - что есть, а предощущаем - что будет, чего
не будет, как человек именно вот с таким лицом будет
мыслить, действовать, страдать в данном случае и как
будет в ином... Да, все без исключения существа
наделены даром ФИЗИОНОМИЧЕСКОГО ПРЕДЧУВСТВИЯ.
Мало кто, однако, отдает себе ясный отчет в этих
предчувствиях и берет на себя смелость их толковать.
Обычные люди предпочитают в такие материи не
углубляться и охотно препоручают это другим, имеющим
репутацию знатоков. Удивительно, с какою наивностью
люди верят самым неожиданным и нелепым домыслам даже
относительно тех, кого сами, казалось бы, хорошо
знают.
В чем сложность физиономики?.. В том, что
существуют тысячи человеческих свойств и признаков,
никаким предчувствиям не поддающихся, а одновременно и
бесконечное множество тех, по которым можно строить
если не предсказания, то вполне вероятные
предположения.
Внешность - мир перемен, таинственный мир скрытых
смыслов. Но даже самый неискушенный и
малочувствительный наблюдатель может в каких-то
пределах уверенно говорить: "Обладатель данной
физиономии, скорее всего, вот такой человек..." - и в
большинстве случаев не ошибется.
Легче всего, замечу, угадывается не то, на что
человек способен, а то, на что неспособен..."
Журавль
Вот и он сам, мой давний любимец (здесь,
увы, первый и самый обидный иллюстративный пробел
рассылочной версии - в книге сразу видим прекрасное
лицо прекрасного человека):
гибкий и длинный, с выступающим вперед крупным,
тонким, заостренным носом, с большими, светлыми,
слегка выпуклыми глазами, всегда экзальтированный, он
походил на взволнованного журавля...
- Так я когда-то начинал его
литературный портрет, вживаясь в старинное книжное
изображение и еще не зная, что сравнением с журавлем
(невольно представилось...) угодил в яблочко. Только
сейчас прочел, что именно Журавлем его и называл,
дружески подтрунивая, Иоганн Вольфганг Гете, создатель
"Фауста".
Прозвал так за журавлиную походку,
вытянутую вперед длинную шею и уморительную манеру
чуть что возбужденно махать руками, как крыльями.
Когда молодой Лафатер учился в
Германии, два Иоганна горячо подружились, часто вместе
гуляли по живописным горам, переписывались и
сотворчествовали. Лафатер в то время изучал теологию,
философию и филологию, писал лирические стихи, рисовал
запойно, а его друг, кроме поэзии, с великим
увлечением занимался сравнительной анатомией,
зоологией, ботаникой, минералогией, геологией - говоря
короче, природоведением.
Тут кстати будет заметить, что
само слово физио-(г)номия, которое мы привыкли считать
синонимом слова "лицо", на самом деле состоит из двух,
к лицу как таковому не относящихся: "физис" -
по-гречески "природа", а "(г)номон" - "знание,
толкование". Природознание, природотолкование - вот
как! - а лицо, надо понимать, это знание-толкование
воплощает и выражает, в себе содержит - и выдает
вовне. Но и не только лицо! Далеко не только!
В понимании Лафатера
"физио(г)номика" есть
всеcтороннее изучение соотношения внешней формы и
внутреннего содержания - наружности всего и сути
всего.
Сам он, как мы скоро увидим,
занимался и физиономикой лица, и физиономикой рук и
ног, животов и спин, походки и поз, вникал в жесты,
почерки, голоса... (Далее в слове "физио(г)номия и
производных я буду привычно для нынешнего глаза и уха
пропускать правильную, но архаичную букву "г".)
Знаменательный факт: гениальный
Гете написал анонимно одну из глав в первом издании
лафатеровской физиономики. Называлась эта книга,
начатая по наводке еще одного друга Лафатера,
голландского врача Кампера, так (перевожу нарочно
буквально, а потому и нелеповато с немецкого): "Физиономические
фрагменты для продвижения (поощрения? - beforderung)
человекознания и человеколюбия".
Скромно: всего лишь фрагменты -
отрывки, наброски, но уже и с замахом!.. И какое
прекраснодушие, какая вера в благодать знания.
Кто в двадцатом, покалеченном жуткими войнами,
расковырянном психоанализом веке рискнул бы
предположить, что знание подноготной человеческих
физиономий может продвинуть его человеколюбивость?..
Но это была еще только вторая
половина восемнадцатого: времена Моцарта и Бетховена,
времена Ломоносова, счастливые времена романтических
дилетантов, великолепных всезнаек. Все было тогда еще
рядышком: медицина, музыка, живопись, душеведение
(отдельной науки "психологии" как таковой практически
не было, хотя слово уже встречалось), поэзия,
литература...
Оно, вообще говоря, и должно быть все рядом и всегда
вместе, поскольку предмет-то - един!..
Лафатер был небогат. Чтобы издать
книгу, пришлось подсобрать денежек у меценатов -
попотрошил слегка, пользуясь тогдашним обычаем
тщеславных высокородных невежд увековечивать себя на
благодарственных титульных листах, пару герцогов и
князей, добрался письмом даже до русской императрицы
Анны, какую-то монету из нее тоже выскреб!..
Начало немецкое, продолжение - на
французском. Самое полное издание Физиономики,
парижское, уже посмертное, 1820 года, - передо мной на
столе. Как я стал обладателем этого букинистического
шедевра, подарка небес - история отдельная...
Сын врача, тринадцатый по счету,
Лафатер сам вырастил восьмерых детей, старший его сын
стал тоже врачом. Семейной традицией, духом и делом
семьи была, стало быть, постоянная работа с большим
потоком людей. Иоганн Каспар воспоследовал ей
по-своему: стал священником, протестантским пастором.
Вернувшись на родину, всю оставшуюся жизнь прослужил в
соборе Св. Петра, небольшой уютной церквушке - она и
сейчас на месте, и Лафатера там благодарно помнят.
Крестил, причащал, венчал, исповедовал,
проповедовал...
Жизнь протестантского
священнослужителя посвободнее и поближе к мирской, чем
жизнь католического кюре или православного батюшки.
Приходская служба оставляла Лафатеру возможность
заниматься любимыми искусствами и исследованиями.
Он рисовал с детства, почти
исключительно портреты, и в рисунках всецело следовал
своей безграничной впечатлительности: лица,
понравившиеся ему или поразившие своим уродством,
перерисовывал по многу раз в филигранной старинной
технике; зрительная память его была великолепна. К
своим стихотворениям, поэмам и пьесам - писал их всю
жизнь - сам рисовал иллюстрации.
Прибавьте к этому огромную
эрудицию в изящных искусствах - Лафатер знал и помнил
в мельчайших деталях произведения всех известных
художников и ваятелей античности и Европы и многие из
них использовал для своих изысканий.
А физиономическая НАПРАВЛЕННОСТЬ
началась c будто бы совершенно случайного эпизода...
Характер как шея - куда
повернешь
Лафатер, еще совсем молодой и не
определившийся в интересах, задумчиво стоял у
открытого окна в доме приятеля (выше двухэтажных дома
в то время не строились) и обратил внимание на
уличного прохожего.
Что-то вдруг побудило его
произнести довольно пространный характеристический
монолог:
- Взгляни, Поль, вон идет
тщеславный, завистливый деспот, душе которого, однако,
не чужды созерцательность и любовь к Вечному. Он
скрытен, мелочен, беспокоен, но временами его
охватывает жажда величественного, побуждающая его к
раскаянию и молитвам. В эти мгновения он бывает добр и
сострадателен, пока снова не увязает в корысти и
мелких дрязгах. Он всегда напряженно подозрителен,
фальшив и искренен одновременно, в его речах всегда в
трудноопределимой пропорции смешаны правда и ложь, ибо
его никогда не оставляет мысль о производимом
впечатлении...
Приятель подошел к окну.
- Да это же Игрек! - Он назвал
фамилию. - Сын моего соседа, вместе учились, знаю его
как облупленного. Ты тоже его давно знаешь?
- В первый раз вижу.
- Не может быть. А как же характер
определил? И главное, абсолютно точно!
- По повороту шеи.
- Чего-чего?..
Приятель решил, что Лафатер шутит,
разыгрывает.
После этого невзначайного озарения Иоганн Каспар и
уверовал в свою физио-интуицию - только слова
"интуиция" тогда еще в ходу не было...
Пасторская служба - практика
человекознания. Приходит человек, еще ни слова не
говорит, но уже многое видно. Может быть, и не скажет
никакой правды - все равно видно, даже тем более...
Лафатер умел говорить с людьми, располагать их,
раскрывать души.
Сколько тайн, горестных и смешных,
постыдных и страшных доверяли ему, представляю и по
своей работе...
Служба кончалась - за карандаш, за
перо. В альбомах теснились силуэты и профили, глаза,
рты, уши, носы, подбородки... И все это с
комментариями, то пространными, то лаконичными, то
сентиментально-пафосными, то сухими,
гротескно-язвительными.
Здесь Лафатер давал волю своей
наблюдательности и размышлениям, фантазии и восторгам,
разочарованиям, желчи и злости; здесь была
многочисленная паства, люди знакомые и незнакомые,
великие и обыкновенные, и, наконец, он сам собственною
персоной.
Он чувствителен и раним, но природная гибкость делает
его человеком всегда довольным... Глаза
свидетельствуют: душа подвижно-контрастна, вы получите
от него все или ничего. То, что он должен понять -
поймет сразу либо никогда...
Тонкая линия носа, особенно смелый угол,
образуемый с верхней губой - знак поэтичной натуры.
Крупные закрытые ноздри говорят об умеренности
желаний. Эксцентричное воображение сдерживают здравый
рассудок и честное сердце. Ясный, открыто-выпуклый
лоб: любознательность и добросердечие...
Главный недостаток - доверчивость, до
неосторожности. Если его обманут двадцать человек, он
не перестанет доверять двадцать первому; да и тот, кто
обманет, скорей всего будет прощен...
Это кусочек его физиономического
автопортрета. Приукрасил себя малость, не без того, но
искреннейше старался быть беспристрастным.
Чем дольше всматриваюсь, тем больше
его лицо мне нравится: благородное, с тонкой, сильной,
изысканно-сдержанной чувственностью, похоже на
блоковское, но светлее, строже и аскетичнее. Забавно
представить, как это лицо посреди вдохновенных
озарений, являвших почти лик пророка, могло вдруг
становиться по-детски растерянным или по-птичьи
сердитым. Духовный холерик с умом мудреца и сердцем
ребенка...
Лафатер: о руках мимоходом
"...Различий и
сходств между руками едва ли не больше, чем между
лицами. Формы рук разнообразны до бесконечности. Из
всех органов тела рука - самая подвижная и самая
богатая составными частями. Рука делает все и все
выражает - и посему до крайности физиономична - рука
гораздо откровеннее, чем лицо, она не умеет
обманывать!
Подвижность выдает ее на каждом шагу, а если рука
покоится, вы можете ее рассмотреть достаточно быстро и
так подробно, что ни малейшая черточка характера от
вас не укроется - нужно только сосредоточенно и
спокойно внимать тому, что вам предоставляет натура.
Ни утонченнейший лицемер, ни изощренный мошенник
не могут ни на йоту изменить очертания, пропорции и
рисунки кожи своих рук - от внимательного созерцателя
не сокрыть ни один изгиб, ни одну морщинку - разве что
спрятать руки совсем, но тогда уж вы точно будете
знать, что перед вами моральный урод, мерзавец или
помешанный...
Рука может быть грубой, тупой, гнусной,
развратной, может быть целомудренной, деликатной и
полной мысли. Я изучил сотни рук - и не увидал ни
одной, которую мог бы назвать неинтересной или даже
просто обыкновенной. Для примера скажу несколько слов
о руке мадам М., лица которой я никогда не видел: она
пришла, боясь меня, в черной маске с прорезью лишь для
глаз и рта, спросила кое-что и быстро ушла. Но руку я
успел разглядеть и зарисовал по памяти
(в книге есть и этот рисунок.- ВЛ).
Тонкая
и изящная, но очень напряженная, рука эта говорит о
сочетании рассудочности и импульсивности,
чувственности и холодности, чрезмерной тревожности и
чрезмерной же авантюрности, лени и беспокойства.
Женщина с такою рукой всегда не удовлетворена, всегда
ищет поддержки, но никому не доверяет вполне. Я не
рассчитывал бы на прочность дружбы с такой особой,
хотя живость ее ума может произвести благоприятное
впечатление. Она хитра и лукава; ее кокетство может
ввести в опасное заблуждение..."
Заметим, важно: физиономика рук и гадание по рукам
(хиромантия) - совсем не одно и то же, хотя
шарлатанская хиромантия частично использует и здравые
данные физиономики рук.
О плечах вскользь
"...Знаете
ли вы, что одни лишь плечи могут послужить темой для
физиономической диссертации?..
Человек с широкими и мясистыми, покато опущенными
плечами смолоду обычно здоров и силен как кабан; такой
человек может быть умен, но почти всегда, увы, туповат
душой, сердце у него словно омозолелое, будь это
мужчина или женщина. Часто такие люди сильно храпят по
ночам. В пожилом возрасте здоровье им быстро
отказывает.
Если плечи широки, но не покаты, а прямы и
развернуты на квадратной или треугольной спине и
особенно если при этом хорошо выражены ключицы и мышцы
груди - такой человек при физической силе имеет и душу
широкую, щедрую, чувствительную и отзывчивую. Он может
быть вспыльчив и страшен в гневе, но великодушен и
добр. Для здоровья ему необходимо очень много движения
и строгая воздержанность в еде и питье.
Если же плечи узкие и кривые, то человек в юности
хил и слаб, много болеет, но с годами, если выживает,
обретает большую выносливость и может прожить долго в
добром здравии. Узкоплечий, как правило, очень
эгоистичен, тревожен и боязлив, чувствителен к
мелочам, любит во всем точность и порядок, умственно
активен, ловок, хитер и иногда весьма остроумен. Такие
люди храпят редко и спят чутко..."
Летом плечи у большинства открыты, так что можно
понаблюдать, сверить со свежим опытом...
О талиях и о том, что пониже
"...Человек с тонкой осиной талией, мужчина или
(чаще) женщина, обычно проворен, быстр и находчив, в
разговоре свободен и производит самое очаровательное
впечатление. Такие люди моментально и легкомысленно
увлекаются, зажигаются, как хворостинки, и столь же
легко выгорают, чтобы в скором времени опять
вспыхнуть. (Гиперсангвиник, типаж
Наталии Гончаровой-Пушкиной, далее Ланской. - ВЛ.)
Встречал я, правда, среди таких и медлительных,
ленивых, флегматично-меланхоличных, но в этих случаях
всегда оказывается бесформенной, как бы смазанной,
нижняя часть лица.
В любом случае будьте настороже: чем талия
тоньше, тем человек менее основателен в своих
устремлениях и тем более авантюристичен, изменчив и
ненадежен, хотя может быть и отчаянно упрям, и
блистательно одарен.
Если и нижележащая часть так же узка, гибка и
подвижна, перед вами врожденный игрок, ловкостью
напоминающий обезьяну; с ходу смошенничать для него
ничего не стоит. Такой трюкач может крупно нажиться
путем обмана и махинаций, непременно все промотает,
снова будет пытаться жить за чужой счет, а окончит
свои дни, всего вероятнее, в нищете и позоре.
В противоложность им те, у кого нижняя часть тела
широка, основательна, талия объемиста или вовсе
отсутствует, являют собой бастион житейской и деловой
надежности, ходячую крепость, размеренно идущую к
цели. Не утверждаю, что эдакие широкие низом натуры
всегда честны и верны - отнюдь, но ведь сведения о сих
качествах нам дают и другие части тела, лицо
включительно, не забудем!..
Понаблюдайте - и вы, может быть, согласитесь со
мной: те у кого талия образует не сужение, а,
наоборот, расширение тела, спускающееся и далее, ко
второй половине жизни чаще достигают прочного
положения и приличного финансового состояния.
Вероятность такого течения жизни особенно возрастает,
когда на макушке волос не в избытке..."
Ваш покорный слуга много лет
наблюдал и продолжает наблюдать за вышеуказанными
соотношениями и должен признать, что статистически -
то есть, с исключениями, но не частыми, Лафатер прав,
хотя и трудновато объяснить, почему. Вот и подумаешь:
а стоит ли гнаться за фитнесом, от которого талия
тончеет, ежели параллельно тому будет вынужден тощать
также и кошелек?..
О физиономике идиотизма
"...Когда
спрашивают, что я понимаю под словом "идиот", я
отвечаю: это изолированная личность - оторвыш,
существо без связей и целей. Бывает идиотизм, прямо и
резко выражаемый обликом - и лицом, и телом:
достаточно одного взгляда, и все ясно: перед нами
ошибка природы.
Но бывает и скрытый идиотизм - в оболочке, на
первый взгляд, обычной наружности и благопристойного
поведения. В таких случаях требуется некое время для
сопоставления разных сторон внешности в их движении и
взаимодействии.
Если вы достаточно наблюдательны, то непременно
заметите рассогласования, дисгармонии - между,
например, выражениями глаз и мимикой рта, между
походкой, осанкой и поведением рук, между голосом и
содержанием речи. Вы отметите в поведении и много
лишнего, странного, и много недостающего.
Возразят: но ведь такие изъяны, избытки, странности и
несогласовки можно найти у каждого. Разумеется! - Все
дело в пропорции.
Идиот - тот, в ком дисгармонии преобладают
настолько, что лишают его внутреннего единства и цели
жизни, - существо, изолированное прежде всего от себя
самого. Внутренняя разрывность неизбежно проявится так
или иначе в нелепостях внешности и поведения.
Хотите разобраться, идиот вот этот человек или
нет? Обратите внимание на его внимание! - последите за
ним, и картина откроется. Внимание идиота либо
притуплено, либо с одинаковым застылым любопытством
скользит с предмета на предмет, ни на чем не
задерживаясь прицельно; либо, как муха в паутине,
застревает в чем-то одном, бьется судорожно и
бесплодно в узких пределах...
Все злоключения идиотического внимания самым точным
образом выражаются физиономией, и как раз внимание, с
его физиономическим сопровождением, есть та ось
духовности, на одном конце которой находится идиот, а
на другом - гений..."
Тонкие заметки, точные наблюдения.
Каждое - словно луч прожектора, гуляющий по ночной
тьме и высвечивающий то красоты, то ужасы, то смешное,
то горестное... Сколь многообразно человеческое
существо, и как всесторонне наш проницательный Журавль
в него вник, с какой беспощадной влюбленностью!
Какие мощные результаты дает
практика лицезрения, помноженная на дар вчувствования
и вживания!
Однажды великий русский психиатр
Ганнушкин, человек необъятных размеров, абсолютный
чемпион по толщине среди психиатров всех времен и
народов, делал обход в клинике. Рядом с ним семенил
молодой психолог, энтузиаст метода тестов. Бросив
беглый взгляд на одного из новых больных, профессор
изрек:
- Деменция. (Слабоумие.)
- Как вы об этом узнали - не
сказав с пациентом ни слова, без тестов?! - изумился
психолог.
- Зачем барометр, если можно
узнать погоду, взглянув в окно? - был ответ.
Лафатер: о физиономике роста
"...Рост - самое наглядное доказательство того,
что физиономика - наука парадоксальная. Именно рост, у
взрослого величина постоянная, демонстрирует, что
каждый физиономический признак изменчив в своем
значении и может определять как почти все жизненно
важное, так и почти ничего.
Тот или иной рост может решающим образом повлиять
на характер и судьбу человека, а может, каким бы ни
был, не сыграть никакой роли.
Если ваш собственный рост, что достаточно
вероятно, находится где-то в пределах обычного,
постарайтесь представить себе, что вы гигант, великан,
и осознайте - что ощущаете, как чувствуете себя в этой
увеличенной плоти, как видите мир и других людей... А
теперь наоборот: мысленно уменьшите свое тело и точно
так же прочувствуйте, насколько сумеете, бытность
карликом... Хорошее упражнение для начинающего
физиономиста!
Глядя на людей очень большого или очень малого
роста, я всегда стараюсь почувствовать, как человек
сам относится к своему росту, какое место в нем
занимает его размер, как он с ним соотносится. Иной
большак ведет себя нагло, высокомерно, с
уничтожительным превосходством; иной спокоен, уверен и
- очень часто - ленив и медлителен; а иной, наоборот,
словно боится своего роста, стесняется, старается
будто съежиться, сжаться, сгибается чуть ли не
пополам.
Почему и что это означает?.. Я получил ответ на
этот вопрос, глядя на самых маленьких, чрезвычайно
низкорослых людей. Они тоже относятся к своему росту
по-разному, и это сразу заметно. Один и осанкой, и
поведением, и всей жизнью старается всячески
распрямиться, растянуться и увеличиться - такие
коротыши похожи на туго натянутые звенящие струнки:
невероятно активны, стремятся всех во всем превзойти и
никому ни крошки не уступить, драчливы, вспыльчивы и
злопамятны. (Недаром самыми злобными и
опасными существами у многих народов считаются карлики
и гномы, которым приписывается самое черное
колдовство, а придворные карлики при королях всегда
отличались гнусным злодейством и интриганством. Но в
сказках и мифах почти всех народов обязательно
фигурируют и добрые, мудрые, светлые малыши...)
Другой
тип малорослых являет нам поведение противоположного
знака, а именно: самоуничижение. Низенький человечек
не только безропотно принимает свой уменьшенный
размер, но как будто стремится довести его до предела,
уменьшиться до невидимости. Держится тихо,
безынициативно и робко, старается быть незаметным,
сжаться в комок. Иногда поведение обретает черты
детской дурашливости и шутовства: "Смотрите, как я
ничтожен, унизьте меня еще больше, вам это будет
приятно, и мне тоже доставит удовольствие..." Мерзкое
и жалкое существование раба своего размера!..
Но есть и еще один тип низкорослости, наиболее
редкий, но и наиболее примечательный - я назвал бы его
и самоотвлеченным, и самоприемлющим. Человек очень
мал, может быть совсем карликом, но это почти
моментально перестает иметь какое-либо значение,
перестает замечаться, ибо держится малыш спокойно и
свободно, с мягким достоинством, не пытаясь показаться
ни больше, ни меньше. Роста как трудности или вопроса
для него просто не существует, он просто таков, как
есть, равен себе и такими же равными воспринимает
других.
Такие люди наделены смелым, лучистым, открытым
взглядом, отличаются великодушием и умом, блещут
талантами. Глядя на них и сравнивая с такими же
достойными представителями племени великанов, я пришел
к выводу, что величие и красота человека, и телесная,
и духовная, соединимы с любым ростом и не зависят ни
от какого размера.
Если же эта зависимость есть - какова бы ни была
внешность - нет ни величия, ни красоты.
Вас занимает ваш рост, вы усматриваете в нем свое
преимущество над другими или наоборот, свой
недостаток, свою ущербность?.. В таком случае я скажу
вам: душой вы еще младенец, будь с виду и Голиафом, и
в самых зрелых годах.
Ребенку или подростку пристало и огорчаться по
поводу того, что он меньше других, и радоваться, что
больше, или наоборот.
Но если вы, взрослый человек, зависите ВНУТРЕННЕ
от своего физического размера или от каких-либо других
физических данных, зависите отрицательно или
положительно - значит, ум ваш развит слабо,
достоинство не укреплено, духовность пребывает в
зачаточном состоянии.
Да поможет вам Бог повзрослеть духовно!.."
О физиономике походки
Как стать женой герцога?
Австрийская императрица
Анна-Мария выбирала невесту для великого герцога.
Принцесса Гессен-Дармштадтская привезла к ней на
смотрины трех свои дочерей. Ни словом не обмолвившись
с девушками, императрица уверенно выбрала среднюю, не
самую красивую. На вопрос принцессы: "Почему не
соизволили поговорить?.." - ответила: "К чему лишняя
болтовня?.. Я смотрела в окно и видела, как они
вылезали из кареты: старшая замешкалась и споткнулась,
младшая прыгнула через ступеньку, средняя вышла легко
и спокойно. Старшая - нелюдимая недотепа, младшая
ветрена и глупа, средняя скромна, умна и любезна".
Из старых физиономических
анекдотов
"...Мы только что говорили о росте - и вот,
посмотрите: низенький человечек идет очень большими
шагами, высокий рядом с ним семенит.
Забавно! - а что вы скажете о характере этих
людей? У обоих походка противоречит внешности. Один
каждым своим шагом самоувеличивается, другой
самоуменьшается. У обоих внутри какая-то неуверенность
- но низкорослый ее упрямо преодолевает, он готов
смести всех на своем пути.
Высокий, напротив, внутренне сжат, застенчив,
робок и не пытается быть иным - смотрите, он еще и
сутулится; маленький же держится со всею возможною
прямотой... Спросите коротыша, зачем он так удлиняет
свои шаги - ручаюсь, он возмутится и скажет вам со
всей искренностью, что и не думал никогда делать
этого!..
Понаблюдайте, как люди ходят, сравните походки
тех, кого вы уже хорошо знаете, с походками незнакомых
и малознакомых, запомните, запечатлейте в себе эти
походки путем подражательного воспроизведения,
создайте собрание походок, коллекцию - и перед вами
настежь откроется галерея характеров во всем своем
необозримом богатстве.
Вот идет человек с развернутыми плечами, сильно
размахивает руками в стороны от туловища, почти
поперек своего движения: он самонадеян, вздорен,
глуповат и драчлив, но в то же время и слабоволен.
Другой тоже сильно раскачивает руками, но в продольном
направлении, по ходу движения: это человек строгих
правил, бодрый и целеустремленный, в движении к цели
его не собьет ничто, но он слабо разбирается в
окружающем мире и то и дело встречает роковые
препятствия, он не будет удачлив, его корабль
разобьется о скалы....
А этот, у которого руки недвижно висят вдоль
тела, пока ноги идут - скрытен, неискренен, двулик,
втайне тосклив и, при немалых амбициях, презирает и
других людей, и себя, ни во что не верит...
(Лермонтовский Печорин обладал
именно таким характером и такою походкой - похоже,
Михаил Юрьевич внимательно почитал Лафатера, но, не
исключено, мог и самостоятельно высмотреть данный
типаж, тем более что писал его с себя самого.)
Слишком
гладкая, плавная походка у мужчины - плохой признак:
такой человек немужествен и ненадежен, скорее всего,
он лицемер и обманщик. Мужчина уверенный, смелый и
честный ходит слегка вперевалку, умеренно двигая
наискось руками. Если же раскачивание тела ходьбой
чрезмерно, то это признак педантичности и мелочного
тщеславия: каждый шаг делается как бы отдельным и
доводится до крайней степени завершения вне связи с
другими. При очень большой выраженности этого признака
есть резон заподозрить помешанность или чрезвычайную
глупость.
У женщины плавная походка - часть ее красоты и
обычно свидетельствует если не о целомудрии, то об
умении сдерживать или скрывать свои страсти;
вихляющаяся же ходьба - откровенный знак скверного
нрава, низости и развратности.
Чем
еще поделиться с вами, читатель, из моих наблюдений за
двигающимися людьми?..
Взгляните сами, сравните и убедитесь: походка
умного человека отличается от походки дурака в той же
мере, в какой бег породистого скакуна - от бега осла.
Различие, конечно, не в скорости движения, а в
сочетанности, в гармонии его составляющих.
Гениальный человек может иметь и очень быстрый,
легкий, стремительный шаг - как и все остальные
движения - и степенный, спокойный, и очень
замедленный, затрудненный недугом; иногда странную,
даже на первый взгляд нелепую походку, смешные жесты и
мимику; но приглядевшись, вы обнаружите, что в этих
движениях все оправдано и едино, все составляет
цельное своеобразие, все и свободно, и подчинено
внутренней целесообразности, ничего лишнего нет.
Бездарный же человек, с темной душой, с умом
ограниченным и невнятным, всегда и ходит, и двигается
так же ограниченно и невнятно; жесты его однообразны и
грубы, в них много бессвязности, необязательности и
несвободы.
Qualis animo est, talis incessu - каков дух,
такова и походка, сказали римляне, и воистину так!.."
Мы добавим еще только одно, самое главное: римское
правило имеет и обратную силу - КАКОВА ПОХОДКА, ТАКОВ
И ДУХ, следовательно - давайте учиться ходить
уверенно, мощно, легко и красиво!..
Ну что ж, друзья, как и обещано, срочно готовлю
продолжение - сагу о носах и еще кое о чем. Это
очень-очень конкретная психология. Покуда добавка не
пришла, свои собственные носы постараемся никуда не
вешать, чтобы не запылились, ведь нам скоро придется
внимательно их рассматривать. Договорились?.. Хорошей
погоды вам и на дворе, и в душе.
Всего светлого!
|
