1.
От Неба – к Небесам Небес,
и выше – в заоблачный Мрак,
и дальше – в небесный Храм,
и еще выше – в Чертог,
оттуда – к вышнему Своду,
со Свода – на Равнину Небес,
с Равнины – к Трону славы,
и ввысь – до Колесницы!
Кто же подобен Тебе,
кто сравнится с Тобой?
Кто узрел и коснулся Тебя
и посмел встретить Твой взор?
Кто сумеет Тебя возразить
и проникнет в мысли Твои?
Как летишь Ты на херувимах,
как паришь на ветрах!
Твой путь – сквозь бурю,
Твой путь – по водам,
и сонмы огней – Твои посланцы.
Бесчисленные огни
превратились в мужчин и женщин,
стали яростными ветрами,
чтобы творить Твою волю
с трепетом и восторгом.
К содержанию
2.
И явился ему ангел Господень в пламени огня...
(Исх. 3:2)
Огонь, что истребляет огонь,
пылает во влажном и сухом,
горит в дыму и в снегу,
подобен недвижному льву,
являет тысячу лиц
и не угаснет вовек.
Странствующий пожар,
в котором – трепет и мощь,
летящий огненный смерч,
огонь, что не питаем ничем,
обновляется каждый день
и не рожден от огня.
Вселенскою пальмой – его языки,
стаями молний искры летят;
чернее воронова крыла
и радуги ярче тот огонь.
К содержанию
3.
Ты сказала: "Радуйся! До пятидесяти лет
ты дожил без забот". А ведь для меня
нет разницы: что мои годы,
что годы Ноя... В этом мире
я живу только мгновением, а оно
легким облачком улетает прочь.
К содержанию
4.
В этой жизни ты как в тюрьме.
Смотри же, глупец: со всех сторон
небо! Беги со всех ног –
сумеешь ли вырваться за его пределы?
К содержанию
5.
Не верь временам, в них правды нет.
Бесконечен мой труд и краток мой день.
Поучая ближнего, человек говорит:
"Не греши, к небу руки воздень!"
Но оправдывает собственный грех:
"Всё делает Бог, человек – лишь тень".
К содержанию
6.
Я давно забыл города моего детства
и в одном из них – тебя.
Там, под дождем, ты пляшешь для меня, босая,
хотя ты уже умерла.
Днем и ночью бежал я прочь от детства
и ступил в чертог страсти – белый, пустой и гулкий.
Жителей тех городов я уже не увижу –
ни тебя, ни себя.
А караван дней плывет всё дальше,
из нигде в никуда, без нас с тобою.
К содержанию
7.
ПРОЩАНИЕ С ГОРОДОМ
Один человек вернулся в свой дом
и запер дверь почерневшим ключом.
Серебро и врагов при свече сосчитал
и больше думать о них не стал.
На скрижали сердца оставил одно
имя – вовек святится оно!
Свет погасил и крылья простер,
шагнул из окна в небесный простор –
над городом, надо всем, что любил,
большою птицею он поплыл.
К содержанию
8.
ВСЁ ЭТО И СОСТАВЛЯЕТ РИТМ ТАНЦА
С возрастом мы всё меньше зависим
от течения времени, его излучин. Тьма
порой настает в середине объятия у окна.
Лето кончается в середине любви, и любовь
длится осенью. Человек умирает
в середине беседы, и та делится на две части,
но один и тот же дождь льет над ушедшей частью
и над той, что осталась на месте.
А одна и та же мысль в голове у путника
длится из города в город и из страны в страну.
Всё это и составляет ритм танца.
Странный ритм. Я уже не знаю,
кто – танцор, а кто – лишь марионетка.
Не так давно я нашел у себя старое фото,
на нем – девочка (она уже умерла) и я,
совсем еще дети, сидим, обнявшись,
у стены, под грушей. Девочка одной рукою
обняла меня, другою насмешливо машет
мне сегодня – из царства мертвых.
И я понял: одна надежда у мертвых –
их прошлое, но его забрал Господь.
К содержанию
9.
ЛЖИВАЯ ПЕСНЬ В СУББОТНИЙ ВЕЧЕР
Однажды в субботний вечер, летом, –
к небу восходили молитвы и запах съестного,
крылья ангелов шелестели над миром, –
я, ребенок, впервые солгал отцу –
сказал ему: "Я был в другой синагоге".
Поверил ли он? Не знаю.
Но обман был сладок в устах моих.
И во всех домах в тот вечер
субботние песни звучали как ложь,
ложь, пропетая ради услады.
И во всех домах в тот вечер
погибли ангелы – как мошки в огне свечи.
А влюбленные, прижав губы к губам,
дули друг в друга и, словно шарики, взлетали,
а после – лопались.
И с тех пор обман сладок в устах моих,
и с тех пор я всегда хожу в другую синагогу.
А отец, умирая, отплатил мне ложью за ложь.
"Ухожу в другую жизнь", – сказал он мне.
К содержанию
10.
ВСТРЕЧА СО СТАРЫМ ДРУГОМ
Он постарел от недугов и боли. Знак
на его челе всё явственней. Он уже готов
признать, не выдержав мук, что Бога нет.
Я же, не выдержав, собираюсь признать
обратное.
"Трудно приноровиться к жизни".
Да, подумал я, это – как чтенье газеты
на осеннем ветру, когда страницы с силой
вырываются и хлещут тебя по лицу, –
и ты перестаешь читать.
Голос его звонок, как у того, кто забыл
свои ранние годы, но вдруг вспоминает мать,
номера телефонов и смех умерших.
"А когда-то мы с Богом дружили".
Тень его, как в юности, достигла стены.
Всё – как тогда: стена, закатное солнце,
руки те же, но голос, голос, голос...
К содержанию
11.
К содержанию
12.
СРЕДИННАЯ БАШНЯ
Меж севером и югом,
меж западом и востоком
стоит Срединная Башня,
надежда всех живущих.
В той Башне – царство жизни,
где обитают души,
где все души живы
и не ведают смерти.
Ведь души не умирают,
все они – в Срединной Башне,
душа моего отца – в Башне,
как цветок, обращенный к восходу,
как цветок, обращенный к закату.
Хвалите Господа в Башне,
хвалите Его в царстве жизни!
Все наши души – в Башне,
не мертвые, но живые,
и там мой отец смеется
счастливым смехом, летящим
до края вселенной и дальше.
К содержанию
13.
ВИДЕНИЕ ВАЛТАСАРА
На троне – царь Вавилона,
Сатрапы вокруг стоят.
Как солнце, его корона.
Светильников сотни горят.
В священном сосуде Божьем
Из иудейской земли
Языческим вельможам
Слуги вино несли.
И вот у стены того зала
Явилась рука из огня
И слова на стене начертала,
Душу царя казня.
Пальцы огнем пылали
И писали, как на песке,
И страшные буквы блистали,
Словно жезл у судьи в руке.
Ужаснувшись словам грозящим,
Внезапно царь побледнел
И голосом дрожащим
Умолкнуть всем повелел.
“Скорей, мудрецы, придите,
Познавшие этот мир,
И ужасную надпись прочтите,
Омрачившую царский пир!”
Звездочеты молча стояли,
Непонятную надпись узрев,
И буквы грозно сияли,
В блеске своем замерев.
Глядели все напряженно
На слова жесточайшей из строк,
Но из мудрецов Вавилона
Прочесть их никто не смог.
Юноша, что томился
В вавилонском плену,
По зову царя появился
И прозрел этих слов глубину.
Светильники озаряли
Тот обреченный зал,
Сатрапы и царь внимали,
И юный пророк сказал:
“Царь Валтасар грешен,
Забудут его, как сон.
Царь на весах взвешен –
Ничтожен и легок он.
Надежда царского сердца
За сердцем в могилу сойдет.
Занесена секира перса,
Мидянин стоит у ворот!”
К продолжению>>
К содержанию
|
