АЛЕКС РЕЗНИКОВ. «ОТЦОВСКОЕ СЕМЯ» Авессалом

ЕВРЕЙСКИЕ ДРЕВНОСТИ

К оглавлению раздела "Нам пишут"
К оглавлению раздела "АНТИТЕРРОР"
К оглавлению раздела "Библиотека завтрашней книги"
К оглавлению раздела "Литературный конкурс имени Януша Корчака"

К оглавлению раздела "Еврейские древности"

АЛЕКС РЕЗНИКОВ

ОТЦОВСКОЕ СЕМЯ
Авессалом

Наверное, немного найдется в мировой истории случаев, когда человек при жизни сам ставит памятник себе. Что подвигает его на сей странный поступок? И свидетельствует ТАНАХ: "Авессалом же еще при жизни своей решил поста-
вить себе памятник, который в долине царской, так как сказал он: нет у меня сына, чтобы напоминал об имени моем. И назвал он этот памятник именем своим. И называется он памятником Авессалома до сего дня".
...В глубоком ложе Кидронской долины, которая в библейскую эпоху использовалась как кладбище, среди нескольких дошедших до нашего времени гробниц выделяется массивное сооружение в виде квадратного монолита, высеченного в скале и увенчанного конусообразным куполом. Высота памятника вместе с куполом составляет более 20 метров. Он орнаментирован ионическими полуколоннами, несущими дорический фриз и египетский карниз. Внутри находятся две погребальных камеры высотой 8 метров, добраться до которых можно через отверстия в потолке. Согласно преданию, это и есть тот самый "памятник себе", о котором упоминает ТАНАХ. Его создатель - Авессалом (Авшалом) родился, как предполагают, около 1007-1006 гг. до н. э. в Хевроне. Он был третьим сыном царя Давида. Мать -- красавица Мааха, дочь Фалмая (Талмая), царя гессурского, холила и лелеяла ребенка в надежде, что когда-нибудь он унаследует отцовский трон.
Действительно, когда Авессалом стал юношей, оказалось, что в глазах израильтян он олицетворяет идеальный образ царевича и даже царя: "А во всем Израиле не было мужчины, столь славного красотою, как Авессалом: от стопы его до темени не было в нем изъяна. Когда стриг он голову свою - а стриг он ее каждый год, потому что она отягощала его, - то весили волосы головы его двести шекелей по камню (шекелю) царскому [т.е. по весам - А.Р.]".
Но судьба уготовила Авессалому тяжелые испытания. Его сводный брат Амнон, грубый и сластолюбивый человек, начал домогаться Фамари (Тамар) - - сестры Авессалома. Поскольку она избегала его общества, Амнон прибег к хитрости. Он велел слугам сказать Фамари, что тяжело заболел и нуждается в уходе. Когда добросердечная девушка, ничего не подозревая, пришла к нему в дом, Амнон овладел ею...
Как было поступить Авессалому, приютившему у себя обесчещенную сестру? Давид, всячески стремившийся гасить, раздоры между своими сыновьями, пытался помирить братьев, и, казалось, это ему удалось. Но в глубине души Авессалом по-прежнему не видел другого пути смыть позор, как только кровью. И спустя два года он отомстил насильнику. Во время праздника стрижки овец Амнона заманили на дальнее пастбище, где якобы затевалась знатная пирушка, и там убили. Давид был вне себя от гнева. Сначала он собирался примерно наказать Авессалома, укрывшегося на родине своей матери в Гессуре, но, поостыв, запретил ослушнику два года появляться при царском дворе.
История умалчивает, стало ли это происшествие толчком к разочарованию Авессалома в справедливости царской власти, но в любом случае оно привело к неординарным последствиям. Юноша объявился в Хевроне вместе с личной гвардией численностью в полсотни преданных ему израильтян и призвал народ выступить против Давида. Звезда Авессалома в качестве претендента на трон отца взошла столь стремительно, что даже советник царя Ахитофел присоединился к восставшим.
Сам царь после известия о том, что "сердца израильтян расположены к Авессалому", поспешил вместе с оставшимся верным ему войском покинуть столицу. Охранять же царский дворец в свое отсутствие поручил десяти наложницам.
Вступив в Иерусалим и желая показать, что Давид более не властен над городом и страной, Авессалом приказал поставить на кровле дворца шатер и вошел "к наложницам отца своего на глазах всего Израиля". Очевидцы усмотрели в этом исполнение мрачного предсказания, сообщенного Давиду после кровавой расправы с хеттом Урией, мужем его возлюбленной Вирсавии: "Так сказал Господь: вот, Я наведу на тебя зло из дома твоего, и возьму жен твоих на глазах у тебя, и отдам ближнему твоему; и будет он спать с женами твоими пред этим солнцем открыто".
Наверное, Давид, принявший все происшедшее как наказание свыше, проиграл бы в решающей битве с Авессаломом и его воинами в лесу Эфраимовом, если бы последний не пренебрег советом умудренного опытом Ахитофела. Сражение между отцом и сыном было воистину не на жизнь, а на смерть: "И произошел там в тот день великий разгром - пало двадцать тысяч".
Авессалом бежал вместе с остатками войска. Проезжая на муле через густой лес, он зацепился своими пышными волосами за ветви дерева и повис на них. Мул двинулся дальше. Авессалом же так и остался висеть на дереве. Утомленные воины не заметили отсутствия военачальника и продолжали свой путь. Вскоре появился преследовавший их передовой отряд Давидова войска. Полководец Иоав (Йоав) приказал снять Авессалома с дерева и, пренебрегши наказом своего повелителя: "Сберегите, кто бы там ни был, отрока Авессалома", трижды пронзил стрелами сердце человека, вкусившего в Иерусалиме сладость царской власти и не сумевшего удержать ее в руках...
Когда стало известно о гибели Авессалома, "содрогнулся царь, и, поднимаясь в комнату над воротами, заплакал, и, когда шел, так говорил он: сын мой Авессалом! Сын мой, сын мой Авессалом! О, если б я умер вместо тебя, Авессалом, сын мой! Сын мой!"
Дальше в библейском тексте - поразительные слова: "И обратилась радость спасения того дня в скорбь всего народа, ибо услышал народ в тот день, что скорбит царь о сыне своем".
...Конечно, историки уже все разложили по полочкам: и то, что Давид первоначально видел в Авессаломе своего наиболее вероятного преемника, и то, что последующие действия Авессалома были продиктованы стремлением преградить путь к царскому престолу сыну Давида и Вирсавии - Соломону, и то, что недобрые советы, выслушанные накануне битвы Авессаломом, были по сути инспирированы его отцом, и так далее, и тому подобное. Но нам-то с вами какое до всего этого дело! Разве одна несправедливость не родит другую? И в тот момент, когда Давид простил Амнона, совершившего насилие над невинной девушкой, разве не подвиг он на бунт Авессалома, искренне считавшего, что преступление должно быть наказуемо?..
"Будь я судьею в этой стране, и ко мне приходил бы каждый, у кого спор и тяжба, я судил бы его по справедливости..." Человек, если даже он только вознамерился следовать этому правилу, уже заслуживает памятника при жизни.